Вышла статья ведущего научного сотрудника Центра корейских исследований ИКСА РАН Константина Асмолова в журнале «Новое Восточное Обозрение».
Не прошло ста дней со дня интронизации Юн Сок Ёля, а его рейтинг стремительно падает. Если в первую неделю июня он составлял 52,1%, то уже 22 июня негативные оценки президента превзошли положительные, на 25 июля 2022 г. рейтинг Юн Сок Еля составлял 33,3%, а на 29 июля – уже 28%.
Те, кто поддерживал Юна, сказали, что он решителен (28 %), хорошо общается с общественностью (18 %) и справедлив (18%). Самая большая причина негативной оценки заключалась в том, что Юн был слишком догматичным и односторонним (30%), затем следовали недостаток опыта и компетентности (28 %) и назначение неподходящих людей (16 %).
Конечно, такой рейтинг нельзя сравнить с показателями Муна, начало правления которого сопровождалось завышенными ожиданиями, но это всё равно ниже, чем у других. Хуже только Ли Мён Бак, который начал свое президентство в феврале 2008 года со средним показателем поддержки 52% , но в конце мая этот показатель быстро упал до 21 % на фоне начала экономического кризиса и общественного сопротивления правительственным переговорам о пересмотре Соглашения о свободной торговле между Кореей и США, которое предполагало возобновление импорта американской говядины.
Этот феномен объясним несколькими блоками проблем, причем сразу отметим, что к более жесткому курсу в отношении КНДР общественное мнение претензий не имеет. Его больше интересуют внутренние вопросы.
Первая причина падения рейтинга связана с экономическими трудностями, вызванными резкой инфляцией, слабым курсом воны по отношению к доллару и повышением процентных ставок.
Индекс ожидаемой деловой активности РК на август 2022г. составил 86,9 пункта, что указывает на преобладание пессимистических настроений над оптимистическими. В производственной сфере индекс составил 82,5 пункта, в непроизводственной — 91,4 пункта. В этих сегментах отрицательные показатели фиксируются третий месяц подряд. Так называемый Индекс страданий народа (разработан американским экономистом Артуром Окуном и рассчитывается, исходя из уровня безработицы и инфляции) в первом квартале 2022 года составил 10,6 пункта, что является максимальной отметкой с 2015 года, когда началось ведение данной статистики.
Согласно оценкам министерства финансов РК, на фоне усиления инфляции и ухудшения внешнеэкономических факторов растут опасения замедления экономики Южной Кореи и сокращения экспорта. Отмечается дальнейшее увеличение рисков волатильности рынка и глобального экономического спада, вызванных резким повышением ФРС США ключевой ставки, замедлением экономического роста Китая и последствиями затяжного военного конфликта между Россией и Украиной.
По причине усиления внешнеэкономической неопределённости возрастают риски стагфляции, резкого роста и высокого уровня инфляции, вызванных взлетевшими мировыми ценами на энергоносители и сырьё и сохраняющимися сбоями глобальных цепочек поставок.
С точки зрения некоторых экономистов, страну может ждать ситуация как минимум похожая на экономический кризис 2008 года, хотя большинство этих проблем достались в наследство от предыдущей администрации, и потому критики Юна обращают внимание на иное.
Второй блок проблем – это спорные кадровые назначения, т.к. сбор команды прошел неидеально, а некоторые министры были вынуждены взять самоотвод, в некоторых случаях эта судьба постигла и их преемников. Историй много, и потому придется рассказывать коротко, благо некоторые мы упоминали ранее.
Ким Ин Чхоль, кандидат на пост министра образования, был в центре скандала, связанного с уместностью стипендий Фулбрайта, предлагаемых членам его семьи. Ким был президентом ассоциации выпускников Фулбрайта и аудитором комиссии, а его дочь получила стипендию от программы в 2014 году, а его сын — в 2016 году. 3 мая 2022 г. подал в отставку.
Чон Хо Чхоль, кандидат на пост министра здравоохранения и социального обеспечения, подозревался в том, что организовал своим детям блатное поступление в медицинскую школу Национального университета Кенбук, где был профессором. 23 мая Чон Хо Ён объявил о своём добровольном самоотводе. Несмотря на то, что обвинения в отношении его детей не нашли своего подтверждения, он заявил, что части общества этого недостаточно, в связи с чем он и принял такое решение.
Ким Сын Хи — следующая кандидат в министры здравоохранения, 4 июля отозвала свою кандидатуру из-за обвинений в том, что она использовала политические средства в личных целях. Ким находится под следствием за то, что в бытность депутатом она в нарушение Закона о политических фондах якобы использовала свои «политические расходы» для оплаты страховки автомобиля своего мужа и платы за аренду автомобиля. По словам Ким, имела место бухгалтерская ошибка, но она уходит в отставку, чтобы взять на себя ответственность за управленческие огрехи.
Пак Сун Э, министр образования, вызывала недовольство из-за ее прошлого опыта вождения в нетрезвом виде в 2001 году (0,251% алкоголя в крови; извинилась за это на церемонии вступления в должность), но все-таки была назначена. Также сообщается, что в прошлом ей предъявлялись обвинения в жестоком обращении с ассистентами, нарушении научно-исследовательской этики и тп, но Пак отвергает это как «недоразумения».
Секретарь по вопросам религии и мультикультурализма Ким Сон Хве 13 мая 2022 г. был вынужден написать заявление об уходе по собственному желанию из-за своих постов в социальных сетях трёхлетней давности. В них он назвал гомосексуальность разновидностью психических заболеваний, который необходимо лечить, а «женщин для утешения» («вианбу») приравнял к проституткам.
Секретарь президента по административным вопросам Юн Чжэ Сун попал под огонь критики за стих собственного сочинения 20-летней давности, в котором говорилось, что метро – это место, где «озорным мальчишкам гарантируется свобода, и они могут трогать или прикасаться к телам сладострастных девушек». Было также установлено, что Юн был привлечен к дисциплинарной ответственности за сексуально оскорбительные высказывания, которые он сделал, когда был следователем прокуратуры. Тем не менее, отделался публичными извинениями.
Сон Ок Рёль, кандидат на пост главы антимонопольного регулирующего органа Южной Кореи 10 июля публично выразил свое намерение уйти в отставку на фоне непрекращающихся споров по поводу обвинений в том, что почти десять лет назад он, будучи профессором университета, домогался студентов.
Троюродный брат Юна по матери по фамилии Чхве работал старшим помощником секретаря в администрации президента. Формально при найме Чхве не было никакого конфликта интересов, так как закон ограничивает прием на работу только близких родственников (супругов, братьев, предков и потомков). Однако аудитория все равно видит кумовство и вспоминает Чхве Сун Силь.
Госпожа по фамилии Син, жена секретаря Юна по кадровым вопросам Ли Вон Мо сопровождала президента на саммит НАТО в Испании, не являясь официальным сотрудником президентской канцелярии. Син известна своим семейным бизнесом, управляющим одной из крупнейших групп больниц традиционной корейской медицины в Корее, является доверенным лицом президентской четы, и вместе с матерью пожертвовали Юну по 10 миллионов вон (7 700 долларов) во время его президентской кампании.
Сотрудник администрации президента по фамилии У, работающий в канцелярии старшего секретаря президента по социальной политике, оказался сыном давнего знакомого Юна, пожертвовавшего на избирательную кампанию Юна 10 млн вон. Это родило слухи о том, что юношу назначили по блату и в награду за пожертвования.
Сотрудница администрации президента по фамилии Ан работала помощником официального президентского фотографа, и ушла в отставку 13 июля 2022 г. после сообщений о том, что она сестра ютубера Ан Чжон Гвона, проводившего шумные митинги у дома бывшего президента Мун Чжэ Ина с момента его отставки.
Хотя поводы для скандалов очень неравноценны, и раздувание историй 20-летней давности говорит о том, что иного компромата на человека не нашли, «осадок остается». Тем более, что к кадровой политике Юна есть еще две претензии. Первая касается недостаточной инклюзивности и гендерного равенства (многие из его кандидатов на ключевые посты в правительстве — это те, с кем у него личные отношения, в основном мужчины в возрасте 50 лет, окончившие Сеульский национальный университет). Хотя, когда на места министров образования и здравоохранения поставили женщин, демократы стали их травить с не меньшим энтузиазмом.
Вторая говорит о «республике прокуроров», так как среди соратников Юна по понятным причинам много выходцев оттуда. К настоящему времени руководящие должности в аппаратах секретаря президента, правительственных министерствах и ведомствах, включая министра юстиции, министра объединения и главу администрации заняли 15 бывших прокуроров.
По мнению Юна, ничего такого в этом нет. «В развитых странах, таких как Соединенные Штаты, лица с юридическим опытом назначаются на различные государственные посты». При Муне, например, в госорганах был похожий перебор представителей НГО «Юристы за демократическое общество (кор. Минбён)».
Наконец, не придала поддержку Юну и фракционная борьба в самой консервативной партии, где после ухода Ли Чжон Сока определённые трения возникли даже между сторонниками самого президента, но эту тему стоит освещать отдельно.
Третий блок причин для недовольства связан с тем, что, не смотря на обещания «делать так, как не делал Мун», стали использовать некоторые методы предыдущего президента, такие как попытки принудительно прекратить полномочия ряда чиновников, назначенных при Муне, призывая их отказаться от своих должностей ради стабильной работы действующего правительства. И если глава государственного аналитического центра Korea Development Institute (KDI) и «архитектор политики роста, ориентированной на доходы» Хон Чан Пхё в итоге ушел с поста, председатель Комиссии по борьбе с коррупцией и гражданским правам (ACRC) Чон Хён Хве пока уходить отказывается, заявив, что ее срок полномочий и независимость гарантированы законом.
Сюда же заслуживающий отдельного материала конфликт между министерством внутренних дел и национальным полицейским агентством, способный перерасти в аналог войны прокуратуры и минюста.
Четвертый связан с тем, что в отличие от Муна, Юн не является профессиональным политиком, но при этом действительно много общается с прессой – встречи с журналистами проходят каждый день, и это гораздо лучше, чем то, что делал Мун Чжэ Ин, который обещал общаться с людьми, лучше чем Пак Кын Хе, но в итоге за свой пятилетний срок провел менее 10 официальных пресс-конференций и редко давал индивидуальные интервью.
По сравнению с закрытым стилем общения Муна, готовность Юна поделиться своими взглядами непосредственно с прессой заслуживает похвалы, однако и у этой монеты есть обратная сторона. Не только любая его оговорка уходит в публичное пространство и интерпретируется демократами соответствующим образом, но вызывают вопросы и «нефильтрованные провокационные комментарии», связанные с проблемами выше.
И еще о демпартии. На фоне двух скандалов, которые демократы воспринимают как политическую месть и завуалированный подкоп к экс-президенту Мун Чжэ Ину (которому, если некоторые факты будут доказаны, грозят обвинения в злоупотреблении властью и даже соучастии в убийстве), вопрос в том, в какой мере они воспользуются ситуацией в стране. Возможностей у них много с учетом большинства в парламенте, но пока еще нет повода объявить импичмент. Зато они могут пробовать провести ряд законопроектов, которые превратили бы Южную Корею из президентской в парламентскую республику. Или заворачивать любые инициативы и законопроекты, а потом обвинять Юна в неспособности руководить ситуацией. Но пока а) нужен повод б) стоит быть осторожными, чтобы их самих не обвинили бы в саботаже.
Определённую проблему создают и левые профсоюзы. Если забастовку дальнобойщиков удалось урегулировать, то сейчас развивается ряд других конфликтов, ибо с точки зрения демократов профсоюзы борются за свои права, а с точки зрения консерваторов – выставляют неприемлемые требования. На момент написания текста Юн ограничивался заявлениями, а не действиями, но если произойдёт жесткое подавление бастующих так, как это было при Ли Мен Баке в 2008 году, это обострит социальные противоречия еще больше.
Но есть и последний вопрос – в какой мере рейтинг президента действительно отражает мнение народа в ситуации, когда большинство рейтинговых агентств тесно связаны с теми или иными политическими силами. Это тоже тема для отдельного материала, но отмечу, что будь при Пак Чон Хи такая система рейтингов, действующая власть вряд ли имела бы высокую поддержку. Однако пока никого не поймали на фальсификациях, автор ждет реальных дел, и тогда станет ясно, прав был Юн Сок Ель насчет бессмысленных рейтингов – или нет.
