Ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований ИКСА РАН Константин Асмолов в беседе с «Известия» прокомментировал ситуацию с принятием Северной Кореей закона, закрепляющий за республикой статус ядерной державы.
Ким Чен Ын действительно поставил крест на этом вопросе, считает ведущий Константин Асмолов. И это важный сигнал руководству Южной Кореи, предлагавшей «смелый план» ядерной сделки по принципу «разоружение в обмен на экономическую помощь».
— Все помнят опыт Ливии — страна сдала ядерную программу на самых ранних этапах развития. При этом Муаммару Каддафи дали гораздо больше, чем обещали Ким Чен Иру или его сыну Ким Чен Ыну. Включая, например, полное забвение всех былых преступлений. Как закончилась жизнь Каддафи, все знают. А что было бы, если бы он не свернул программу? В Северной Корее учитывают этот опыт, тем более что уровень военно-технического развития Пхеньяна и Триполи несоизмерим, — говорит эксперт.
Однако Асмолов не считает риск ядерных испытаний высоким. Такой военно-технической необходимости пока нет. А в качестве политического сигнала хорошо справился новый декрет.
Заявления американцев показывают низкий уровень подготовки западных специалистов по Пхеньяну, говорит Асмолов.
— Они уже четыре раза выступали с гарантированными датами: ждали испытаний на инаугурацию президента Южной Кореи — не вышло. Анонсировали их во время встречи Байдена и Юн Сок Ёля — снова не вышло. Говорили, что северо-корейцы испортят праздник независимости 4 июля — тоже нет. Тогда дату испытаний перенесли на 27 июля — День подписания окончания корейской войны и — снова не вышло, — напоминает он.
Кроме того, подчеркивает специалист, стоит помнить позицию Пекина — сомнительно, что Пхеньян будет что-то взрывать перед или во время грядущего съезда Компартии Китая, осложняя отношения двух стран.
Де-юре в ядерный клуб входят США, Россия, Великобритания, Франция, Китай. Оружие массового поражения разрабатывала ЮАР, но в начале 1990-х годов страна отказалась от этих намерений. Тогда же от опасного оружия отказались Казахстан, Украина и Беларусь, на территории которых находилась часть ядерного вооружения СССР, и передали его России. Единственная ядерная держава, которая хранит свои боеголовки в других странах, — это США.
Договор о нераспространении ядерных вооружений подписали Китай, Франция, Россия, США и Великобритания. КНДР присоединилась, но потом вышла из договора. Другие «непризнанные ядерные страны» — Индия, Пакистан и Израиль — документ не подписывали.
Среди кандидатов в ядерные державы упоминают к тому же и Южную Корею. Разговоры о том, что Сеулу надо разместить на своей территории или ядерное оружие США, или свое собственное, ведутся давно, но не на уровне лиц, принимающих решения. Вслух это обсуждают некоторые военные или правые политики.
— Южная Корея начала свою ядерную программу раньше, чем Северная, но США решили, что если у Пан Чон Хи (президента страны в 1962–1979 годах) будет своя бомба, то он станет слишком независимым, — напоминает Асмолов. — Поэтому американцы этот проект задавили, как в своем время задавили и ядерный проект ЮАР.
И тем не менее у Южной Кореи есть инженерная и технологическая база, около сорока ядерных электростанций — это типичный пример высокоразвитой «пороговой страны», у которой от политического решения до первого ядерного испытания может пройти всего полтора-два года, говорит специалист.
Довольно быстро начать свою ядерную программу смогут Япония, Тайвань, Иран, целый ряд европейских стран и некоторые государства Латинской Америки.
— Толчком для них станет дальнейший развал архитектуры безопасности. В ближайшие полгода много чего интересного может произойти и далеко не только в Европе, — заключает Асмолов.
