16.02.2022, Москва, РИА Новости.
Институт Дальнего Востока Российской академии наук по праву можно считать ведущим научным центром, обеспечивающим стратегические интересы РФ в области изучения всех сфер жизни современной Азии. О том, как планируется развивать эту работу в ближайшие годы, в том числе готовить аналитические материалы для органов власти, в интервью РИА Новости рассказал исполняющий обязанности директора ИДВ Кирилл Бабаев.
– Кирилл Владимирович, недавно завершились первые сто дней вашей работы на посту руководителя Института Дальнего Востока РАН. По традиции, принято смотреть, что сделано за это время, тем более что ситуация в институте к вашему приходу была непростой. Удалось ли уже что-либо изменить?
– Да, вы правы, перспектива в институте еще недавно была не самой радужной: за последние пять лет сменилось уже четыре директора, в коллективе бушевал конфликт, многие специалисты покинули институт, а система управления еще год-полтора назад находилась в критическом состоянии. Самый трудный, начальный период реформирования этого наследства пришелся на период руководства институтом профессора Алексея Маслова, в команде которого я работал заместителем директора.
Могу сказать, что на сегодняшний день эта работа принесла первые важные плоды. К концу прошлого года нам удалось упорядочить хозяйственную деятельность, увеличить почти вдвое внебюджетное финансирование, привести в порядок финансовую деятельность и бухгалтерию, где ранее фиксировались многочисленные нарушения. Мы существенно сократили расходы на управленческий персонал, что позволило вдвое увеличить премиальный фонд сотрудникам по итогам года. Начал работу редакционно-издательский совет, открылся новый современный сайт института, заработала в полную силу аспирантура.
Но что самое важное – нам удалось урегулировать конфликт в коллективе, наладить конструктивное взаимодействие между администрацией и научным коллективом, стабильную работу ученого совета. Иссяк бесконечный поток судебных исков, жалоб, негативных публикаций в СМИ, которые наносили громадный ущерб репутации института. Теперь мы действуем единой командой и начали быстро двигаться к общей цели – возрождению института как флагманского научно-исследовательского центра по изучению и анализу современного Китая и окружающих его стран Азии.
– То есть вы, по существу, планируете вернуть институт к той цели, для которой он и создавался в 1966 году?
– Именно. Мы видим себя как основного разработчика той научной и аналитической базы, на основании которой строится государственная политика России в отношении стран Восточной и Юго-Восточной Азии и международного сотрудничества в АТР. В советское время именно связка между ИДВ РАН, министерством иностранных дел и ЦК КПСС формировала эту политику. Сегодня, разумеется, изменились и методы работы, и ситуация в стране, появилось множество качественных научных центров, работающих в этой сфере. Однако и роль Китая, всего восточного направления в государственной политике серьезно возросла и продолжает расти, так что значение научных исследований и анализа этого региона будет повышаться. Мы намерены вновь занять свое место одного из ведущих поставщиков качественной научно-аналитической информации органам власти.
– Наука или аналитика – что для вас первично? Видите ли вы свою задачу в создании "мозгового центра" наподобие западных think tank или все же в сохранении ИДВ как научного института?
– Качественная аналитика невозможна без научной основы. Для нас на первом плане остаются фундаментальные исследования Китая, Японии, Кореи, стран Юго-Восточной Азии, причем не только современные, но и ретроспективные. Без изучения и осмысления истории, культуры, религий Востока невозможно понять происходящих там процессов и событий. Так что наша основная цель – повышать качество и интенсивность наших исследований, публиковать научные статьи в ведущих мировых изданиях, создавать такие фундаментальные коллективные монографии, как 10-томная "История Китая", энциклопедия "Духовная культура Китая" в шести томах и другие труды института, вышедшие в свет в последние годы и отмеченные государственными наградами.
При этом мы взяли курс на создание "мозгового центра" с опорой на фундаментальную науку и активизируем работу по подготовке аналитических материалов для органов государственной власти. В структуре института создан Центр аналитики, подготовлены тематический и календарный планы аналитической работы, созданы проектные команды, развернута активная работа с партнерскими институтами по подготовке совместных аналитических продуктов, таких, к примеру, как наш доклад по российско-китайским отношениям, издаваемый совместно с Российским советом по международным делам (РСМД) и китайскими научными центрами. К аналитической работе подключаются как выдающиеся специалисты нашего института, так и новые молодые сотрудники.
– Вряд ли можно ошибиться, сказав, что перед институтом стоит задача омоложения научных кадров?
– Разумеется, это одна из приоритетных задач в программе развития института до 2026 года, разработанной нами в конце прошлого года и направленной в Академию наук и министерство науки и высшего образования. Но эту задачу мы будем решать не за счет ухода наших пожилых сотрудников, а исключительно привлечением молодых специалистов. Только с помощью нашей "старой гвардии" мы сможем обеспечить преемственность, сохранить традиции востоковедения и научить молодых китаистов, кореистов, японистов эффективно работать. Поэтому мы взяли курс на привлечение молодых научных кадров из ведущих университетов, с которыми мы заключаем специальные консорциумные соглашения. Будем звать к себе на практику, стажировку, в аспирантуру ребят из ведущих вузов и постепенно растить новую элиту востоковедной науки мирового уровня.
– Консорциумы между академическими институтами и вузами становятся одним из основных трендов в российской научно-образовательной сфере. Видите ли вы в них преимущества для института и как встраиваетесь в консорциумы?
– Да, о них говорил президент России в своем послании, их активно продвигает министерство науки и высшего образования. Это правильная политика, она дает возможность институтам получить доступ к молодым выпускникам, а вузам – к высоким стандартам научной деятельности. Мы намерены следовать этим тенденциям: за последние месяцы заключили соглашения с МГУ, Тихоокеанским университетом, Новосибирским техническим университетом, Институтом экономических исследований ДВО РАН, оформляются соглашения с МГИМО, СПбГУ, Высшей школой экономики. Консорциумы для нас – это и совместные научные работы, и новые периодические издания, и долгосрочные экспертно-аналитические исследования. В консорциуме с Институтом стран Азии и Африки МГУ по поручению президента России в ближайшее время будет создан Фонд буддийского образования и науки.
– А что касается коммерческой деятельности института – планируется ли, например, сотрудничество с крупными корпорациями, заинтересованными в развитии своих бизнесов со странами АТР?
– Почему же только корпорациями? Мы заинтересованы в предоставлении нашей экспертизы по Китаю, Японии, Корее и Вьетнаму как крупному и среднему бизнесу, так и вузам, запускающим новые образовательные программы по странам Азии, и государственным учреждениям, работающим с дальневосточными партнерами. Только за последние три месяца заключены договоры с Востокгоспланом, холдингом "Швабе" госкорпорации "Ростех", компанией "Автотор", несколькими дальневосточными вузами. В текущем году будет создан коммерческий отдел для продвижения своих услуг по оценке и анализу китайских компаний и рынков для российских инвесторов.
В ближайшее время институт по согласованию с Академией наук и Минобрнауки планирует получить статус федерального государственного автономного учреждения науки, что позволит нам еще более нарастить наше внебюджетное финансирование, которое мы планируем направлять как на материально-техническое оснащение, так и прежде всего на повышение зарплаты сотрудников. Нам нужно обеспечить институту конкурентоспособность для удержания наших ведущих специалистов и привлечения новых.
– Давайте поговорим о международном сотрудничестве института. Как оно идет с учетом коронавирусной напасти?
– Пандемия привела к двоякому эффекту: с одной стороны, мы вынуждены были прекратить обмен стажерами, поездки к нашим зарубежным коллегам, совместные конференции, с другой – существенно активизировалось взаимодействие в онлайн-режиме, теперь для организации семинара или круглого стола с зарубежными участниками не нужно организовывать поездки и оплачивать проживание, все можно сделать за рабочим столом.
Мы работаем с десятками вузов Китая, Вьетнама, Кореи и Японии, постоянно обсуждаем с ними политическую и экономическую ситуацию, международные вопросы и межгосударственные отношения – часто это самый верный способ получить надежную информацию о происходящем. Кроме того, мы налаживаем обмен доступом к информационным базам данных: для наших научных сотрудников это важнейший ресурс для научных исследований и аналитики. Китай – не самое открытое информационное пространство, но за счет наших дружеских связей институт будет расширять доступ к архивной и текущей информации.
– Если говорить об оплате труда научных сотрудников – она по-прежнему зависит от результатов их публикационной деятельности?
– Не только от публикаций. Разумеется, мы отчитываемся перед министерством науки прежде всего количеством статей в ведущих российских и мировых базах – РИНЦ, Web of Science и Scopus, а также научными монографиями. Но я считаю – и в этом солидарен с руководством других академических институтов – что и аналитические продукты, выпускаемые институтами, должны входить в отчетность по государственному заданию, мы ведем об этом активный диалог с министерством.
Кроме того, в ИДВ с нового года принята система научного мониторинга и премирования сотрудников по результатам всех аспектов научной деятельности. Премии теперь будут выплачиваться и за опубликованные монографии и статьи, и за редактирование книг и периодических изданий (наш институт выпускает целых пять журналов), и за научное руководство. Любой вид научной работы сверх должностного норматива должен оплачиваться – это справедливо и позволит распределить наши средства так, чтобы оплата сотрудника зависела от конкретного результата его работы.
– Выше говорилось о совместной работе с Российской академией наук. Сегодня академические институты подчинены министерству науки и высшему образованию, и многие ученые опасаются, что это может привести к распаду академической системы.
– Опасаться здесь нечего – Академия наук остается единственным научно-методическим руководителем нашей научной деятельности, без нее научная работа не может быть системной. Мною с первого дня принят курс на сближение с институтами, входящими в Отделение глобальных проблем и международных отношений РАН, и с руководством самого отделения. В последние недели мы провели ряд встреч с руководителями всех институтов нашего отделения, наметили ряд новых совместных проектов, мы регулярно встречаемся и советуемся с главой нашего отделения академиком Александром Дынкиным, с вице-президентом РАН академиком Юрием Балегой, так что Академия наук для меня остается основным координатором содержательной работы.
– Вы – один из выпускников программы президентского кадрового резерва, победитель конкурса управленцев "Лидеры России". Это дало вам пользу с точки зрения директорства?
– После победы в конкурсе моим наставником стал помощник президента Андрей Фурсенко, его советы мне очень помогают в работе, как и советы Сергея Кириенко, куратора растущего сообщества "Лидеров России", в клубе которых я состою. Кроме того, за последние месяцы мы значительно активизировали взаимодействие с управлением президента РФ по внешней политике. Однако, разумеется, сейчас для меня важнейшими ориентирами в работе служат министерство науки и высшего образования и Российская академия наук.
– Вы рассказывали о программе развития института до 2026 года. Значит ли это, что вы готовы работать на этом посту ближайшие пять лет?
– Раз цели поставлены, они должны быть достигнуты, это моя ответственность. Разумеется, все зависит не только от меня, но и от министерства, от академии, наконец, от коллектива. В ближайший год должны состояться выборы директора, решение будет за сотрудниками института. У нас прекрасная команда ученых, амбициозные планы, перед нами – большие вызовы, но именно они и делают для меня работу интересной.
