Ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН кандидат исторических наук Константин Валерианович Асмолов рассказал о правительстве нового президента Южной Кореи Юн Сок Ёля для сетевого издания «Новое Восточное Обозрение».
Правительство Юн Сок Ёля: первые скандалы
Итак, избранный президент РК сформировал правительство, но его утверждение надо провести через парламент, который контролируют демократы. И, разумеется, к выставляемым кандидатурам «возникли вопросы». Причем в некоторых случаях они по делу, а в некоторых напоминают российскую поговорку о том, что при желании можно докопаться до телеграфного столба.
Начнем с общих претензий, которые связаны с тем, что Юн Сок Ель выбирал кандидатов, основываясь на их способностях и опыте, но «не смог отразить больше разнообразия в поле, месте рождения и возрасте кандидатов». В результате средний возраст кандидатов на пост министра составил около 60,5 лет, женщин среди министров мало, а с точки зрения регионализма слишком много представителей региона Ённам – традиционного оплота консерваторов. Также среди назначенцев значительное число тех, кто работал в администрациях предыдущих консервативных президентов Ли Мен Бака и Пак Кын Хе, а также выпускников элитных вузов Кореи, выходцев из Сеула.
Еще одна проблема связана с тем, что 6 из 19 кандидатов в члены Кабинета были внешними директорами частных предприятий и возникают опасения по поводу того, будут ли они разумно решать вопросы, в которых затрагиваются интересы их бывших работодателей.
Кандидат в премьер-министры Хан Док Су с декабря 2017 по 2022 год работал советником в Kim & Chang, крупнейшей юридической фирме страны, а также в компании S Oil. Ли Чхан Ян, кандидат на пост министра торговли, промышленности и энергетики, с 2009 по 2021 год был внешним директором TCK, SK hynix и LG Display. Пак Бо Гён, назначенный министром культуры, спорта и туризма, был внешним директором Shinsegae International. Ли Сан Мин (кандидат на пост министра государственного управления и безопасности), Хан Ва Чжин (кандидат на пост министра окружающей среды) и Чон Хван Гын (кандидат на пост министра сельского хозяйства, рыболовства и продовольствия) когда-то работали внешними директорами в AK Holdings, Samsung Electronics и NongHyup Holdings соответственно.
В опросе, проведенном Корейским институтом общественного мнения, 63,2% заявили, что таким высокопоставленным государственным чиновникам, как Хан, неуместно работать внешними директорами или советниками в частных компаниях после ухода с государственной службы.
Теперь поговорим о претензиях к конкретным лицам. Начнем с Хан Док Су, которого должны были обсуждать первым. Слушания по утверждению его кандидатуры должны были пройти 25-26 апреля. Ожидалось, что Хана будут допрашивать о предполагаемом конфликте интересов, связанном с арендой его дома в 1990-х годах, а также о большой зарплате, которую он получал в качестве советника юридической фирмы Kim & Chang: около 1,8 миллиарда вон (1,46 миллиона долларов США). Еще Хана обвиняют в том, что за последнее десятилетие активы его жены увеличились примерно на 1,2 миллиарда вон (980 000 долларов), в течение которых она была домохозяйкой полный рабочий день. По сообщениям СМИ, одна картина, которую она написала, была продана за 16 миллионов вон, в то время как три были проданы за 23 миллиона вон. Тем не менее, неясно, как ее состояние увеличилось до 1,2 миллиарда вон в период с 2012 по 2022 год, при этом она указала свою профессию как «домохозяйка».
Сначала ожидалось, что утверждение Хана пройдет гладко, но демократы заявили, что он должен прояснить разногласия по поводу его прошлого, когда он работал советником в Kim & Chang, которая была юридическим представителем Lone Star Funds, чье спорное приобретение долей в Корейском биржевом банке (KEB) вызвало общенациональные беспорядки в 2003 году.
Проводя пресс-конференцию в Национальном собрании, депутаты от правящей Демократической партии Тобуро и оппозиционной Партии справедливости заявили, что «сторона Хана отказалась предоставить такие материалы, сославшись на несогласие с предоставлением личной информации, опасения по поводу нарушения конфиденциальности, истечения срока хранения документов и коммерческой тайны».
В итоге утром 25 апреля демократы покинули зал заседания в знак протеста, поскольку, по их мнению, Хан предоставил о себе недостаточно данных, и слушания прекратились менее чем через час после их начала. На следующий день бойкот продолжился.
Но больше всего вопросов вызывает Чон Хо Ен, друг Юна уже более 45 лет и кандидат на пост главы Министерства здравоохранения и социального обеспечения, которого обвиняют в том, что когда Чон возглавлял больницу Национального университета Кенбук, он использовал свое влияние, чтобы в 2017 и 2018 годах помочь своей дочери и сыну перевестись в медицинский факультет указанного университета. Затем, вызывает подозрение медосвидетельствование в армию сына будущего министра, которому, якобы, из-за болезни позвоночника, были противопоказаны физические нагрузки, что, как предполагается, оказалось ложью: пятью годами ранее он был признан годным к действительной службе.
Эти обвинения вызывают ажиотаж, так как аналогичны обвинениям, связанным с тем, что дочь бывшего министра юстиции Чо Кука поступала похожим образом на основании фальсифицированных документов и недавно, после того как фальсификацию доказал суд, ее поступление было аннулировано.
Кроме того, в 2012 г. Чон писал, что роды — это «акт патриотизма», а сегодня это рассматривается его критиками как способ обвинить женщин в социальных проблемах, связанных с хронически низкой рождаемостью в Корее.
Понятно, что у демократов «есть подозрения» превратилось в «уже доказано, что…», после чего заявления о том, что сначала надо разобраться и снимать кандидатуры, только если факт коррупции будет доказан, вызывают у них истерику. «Вот такая справедливость по-юновски».
17 апреля Чон Хо Ен отверг обвинения, связанные с его детьми, принося извинения за то, что вызвал беспокойство общественности: после чего призвал к объективному расследованию обвинений и ясно дал понять, что не откажется от выдвижения своей кандидатуры на пост министра и объяснит все «узкие» моменты на открытых слушаниях.
Канцелярия избранного президента с одной стороны опровергает сообщения СМИ о том, что избранный президент и Чон были друзьями около 40 лет, с другой — тоже заявила, что вопрос о том, подходит ли Чон на пост министра здравоохранения, должен быть решен после слушаний по его утверждению. Однако с точки зрения критиков Юна, «подозрения не могут быть сняты, если оставить расследование на усмотрение правительственных учреждений без учета влияния нового президента». Как заявил лидер одной из фракций «Силы народа» Ха Тхэ Гён, «важно политическое, а не юридическое решение», и хотя Чон может чувствовать себя ложно обвиненным, правильнее для него добровольно уйти в отставку, иначе это вызовет возмущения и люди будут думать, что дело нечисто.
Вызывает вопросы и Ким Ин Чхоль, назначенец Юна на пост министра образования. Демократы утверждают, что как только стало известно о том, что Юн хочет его видеть во главе министерства, студенты университета вышли на пикет с требованием немедленно отозвать его кандидатуру. Якобы Ким Ин Чхоль широко известен своим мнением о том, что образование должно быть только для избранных, а не для всех. Оттого он лоббировал увеличение стоимости обучения в университете на посту ректора и тайно провёл «инвентаризацию» студентов, чтобы выяснить, у кого какие родители, после чего к детям из богатых семей стали относится лояльнее за «пожертвования на нужды университета».
Более серьезные обвинения Кима касаются того, что он ненадлежащим образом занимал дополнительную должность неисполнительного директора Lotte Chemical, затем Lotte Advanced Materials, и заработал за свой срок более 100 миллионов вон (81 000 долларов). Сюда же история о том, что Ким Ин Чхоль и три других члена его семьи необоснованно получили т.н. стипендии Фулбрайта от некоммерческой организации, совместно поддерживаемой правительствами Соединенных Штатов и Кореи.
Выдвижение Юном на пост министра юстиции Хан Дон Хуна, одного из его ближайших помощников, также вызвало жаркие споры. Критики говорили, что ему не хватает опыта в управлении и выражали обеспокоенность тем, что назначение Хана повредит разделению полномочий между президентской канцелярией и прокуратурой.
Есть опасения и по поводу некоторых других кандидатов на пост министра, связанных с их «прошлыми неуместными комментариями». Так, Ли Чхан Ян, кандидат на пост главы Министерства торговли, промышленности и энергетики, в 2010 году заявил в СМИ, что введение штрафа для наказания пар, у которых нет детей, несмотря на их финансовую стабильность, может быть политической мерой для противодействия низкой рождаемости в Корее. В то время как критики обвиняли его в том, что он рассматривает людей как машины для продолжения рода, Ли утверждал, что он просто представляет альтернативу политике с точки зрения экономиста.
И хотя неясно, что из этих и других обвинений может стать причиной для настоящего расследования, а что не более чем повод поднять шум, бой явно будет жарким и провести всех своих людей на ключевые посты у Юна может не выйти.
