Вышла статья ведущего научного сотрудника Центра корейских исследований ИКСА РАН Константина Асмолова для РСМД.
Визит президента России Владимира Путина в КНДР, который обсуждается с января 2024 г., можно воспринимать не только как ответный после посещения лидером Северной Кореи российского Дальнего Востока осенью 2023 г., но и как чрезвычайно важный шаг в укреплении отношений Москвы и Пхеньяна. От него ждут более существенного пересмотра политики России в отношении КНДР, а наиболее радикальные прогнозы касаются легитимизации военного или военно-технического сотрудничества, и, что еще более важно, выхода России из режима международных санкций в отношении Северной Кореи. В качестве предварительных шагов в этом направлении западные эксперты видят позицию России в СБ ООН, где она в начале блокировала попытки США и их сателлитов и далее увеличивать санкционное давление на Пхеньян, а затем своим вето парализовало действие официальной группы экспертов, формально мониторившей санкционный режим и его нарушения, а на деле превратившейся в очередной инструмент давления и навешивания ярлыков.
В этом контексте выход РФ из режима санкций кажется логичным, однако Москва на данный момент серьезно взвешивает риски. На одной чаше весов выгода от расширения сотрудничества с КНДР, многие направления которого блокируются санкционными резолюциями. На другой — рестрикции по линии ООН, поскольку ситуация, когда постоянный член Совбеза, голосовавший за санкции, открыто нарушает соответствующую резолюцию, явно станет поводом для нового витка давления на РФ.
Поэтому, говоря о дальнейшем расширении сотрудничества двух стран, следует разделить это сотрудничество на своего рода несколько уровней вовлеченности, глубина которых будет зависеть от целого блока факторов. В первую очередь уровня конфронтации между Россией и коллективным Западом, региональной обстановки в Северо-Восточной Азии и на Корейском полуострове, и в существенно меньшей степени — военно-политической обстановки на границах России. При этом весьма вероятно, что Владимир Путин и Ким Чен Ын не обязательно немедленно подпишут блок документов «о переходе на следующий уровень». Скорее речь пойдет о разработке дорожной карты, где заранее будет проработана система сотрудничества в зависимости от дальнейшего развития обстановки и выполнена предварительная подготовка к этому.
Первый уровень предполагает дальнейшее развитие существующих уже направлений взаимодействия, таких как экономическое сотрудничество, которое бы не нарушало санкции ООН, развитие инфраструктуры транспорта и связи, российская технологическая помощь КНДР, культурный и гуманитарный обмен, развитие туризма. Следующий уровень вовлеченности предполагает, что Москва и Пхеньян начинают тайное сотрудничество, нарушающее санкции, но при этом не являющееся прямым игнорированием резолюции ООН. Здесь в первую очередь идет речь об использовании северокорейской рабочей силы, например, под видом завоза студентов, которые, согласно российскому законодательству, имеют право подрабатывать. Другие потенциальные направления сотрудничества — увеличение поставок энергоносителей или запрещенных товаров двойного назначения, которые тем не менее будут использованы по мирному профилю. По сути, все то, в чем западные СМИ и ангажированные эксперты давно обвиняли Москву и Пхеньян.
Следующий уровень вовлеченности предполагает, что Россия откровенно отказывается от соблюдения режима санкций в пользу полномасштабного сотрудничества с Севером, в том числе и в военно-технической сфере. На российских носителях начнут запускать спутники двойного или военного назначения, плюс Москва начнет передавать Пхеньяну нечто полезное, причем скорее элементы технологий, чем, собственно, военную технику. В крайнем случае речь может пойти об одиночных образцах как прототипах для последующей локализации. То же самое может касаться трансфера северокорейских технологий в Россию на уровне не столько прямых поставок оружия или вооружения, сколько создания возможностей для отверточной сборки или иных вариантов создания клонов техники.
Завершающий уровень сотрудничества, когда будут сняты все ограничения, в том числе на участие КНДР в конфликте на Украине, связан со слишком высоким уровнем сопутствующих рисков. Во-первых, это открывает возможность для аналогичных действий с любой стороны, во-вторых, вызовет логистические и коммуникационные проблемы. Также значительная часть российского массового сознания воспримет такой шаг как слабость Кремля, не способного завершить СВО без внешней помощи.
Именно поэтому последствия визита российского президента в КНДР вряд ли окажут быстрое и прямое влияние на ход специальной военной операции. Тем более что в любом случае имплементация решений саммита займет какое-то время, и чем более масштабными они будут, тем больше времени потребуется на претворение их в жизнь. В любом случае, когда визит Владимира Путина в КНДР состоится, это будет знаковая демонстрация нового уровня отношений двух стран и дипломатической поддержки Пхеньяна Москвой.
Читайте полную версию статьи на сайте РСМД.
Оперативно узнавать новости Института можно в официальном телеграм-канале.
Фото: picture alliance / Sven Simon
