Вышла статья ведущего научного сотрудника Центра корейских исследований ИКСА РАН Константина Асмолова в журнале «Новое Восточное Обозрение».
17 октября 1972 г. правитель Республики Корея Пак Чон Хи совершил конституционный переворот, вошедший в историю под названием «Юсин», или «Реформа обновления государства».
Т.н. Четвертая Республика (1972-1980) однозначно оценивается и в корейской, и в советской/российской литературе как период крайне жесткого тоталитарного режима и наиболее диктаторский в современной корейской истории. Введение Юсин началось с чрезвычайного положения, роспуска Национальной Ассамблеи, приостановки деятельности политических партий и ареста большинства лидеров оппозиции. В стране были запрещены все собрания, кроме свадеб и похорон. В качестве меры устрашения достаточное число потенциальных противников режима было схвачено, избито и подвергнуто пыткам. В тюрьмах оказалось около 20 тыс. активных противников режима.
Подпольная студенческая антиправительственная деятельность каралась смертью, а ряд университетских комплексов, в первую очередь Сеульский Национальный Университет, были перенесены из центра на дальние окраины города для того, чтобы демонстрации не могли достигнуть центра города, и не портили картину.
Массированные чистки, облавы, аресты проходили под лозунгом «Лучший способ поймать четырех кроликов — поймать десять, а потом отпустить шесть». «На первом месте стоит защита жизни и свободы тридцати миллионов человек от грозящей им агрессии с Севера, поэтому не может быть и речи об обеспечении прав и свобод отдельных граждан».
Для насильственного подавления оппозиционных организаций Пак санкционировал разработку ряда юридических актов, расплывчатые статьи которых позволяли подвергнуть наказанию любое неугодное режиму лицо. В 1974-1975 гг. были приняты Чрезвычайные постановления, которые запрещали критику конституции или режима.
Так, введенное в мае 1975 г. Чрезвычайное Постановление № 9 рассматривало как преступление любую критику президента или данного Постановления. Оно же запрещало все политически мотивированные групповые мероприятия и собрания, включая антиправительственные демонстрации студентов. Нарушители карались тюремным заключением на срок более одного года.
И если в целом вокруг личности отца экономического чуда РК и его места в истории идут споры, по поводу Четвертой республики скорее есть консенсус, хотя классические консерваторы все равно защищают режим, утверждая, что «время было такое».
В 2013 году (заметим, при Пак Кын Хе) Конституционный суд признал Чрезвычайные постановления № 1, 2 и 9 неконституционными, заявив, что эти меры нарушали основные права граждан, такие как свобода выражения мнений и собраний, а также политическое избирательное право.
В том же году Верховный суд постановил, что Постановление № 9 является недействительным из-за нарушения им основных прав людей.
Однако в марте 2015 года Верховный суд отказался признать ответственность государства за выплату компенсации жертвам Постановления № 9, заявив, что декрет был лишь политическим актом и не может рассматриваться как незаконный акт в соответствии с гражданским законодательством.
Тем не менее, жертвы Постановления и их наследники продолжали добиваться компенсаций. В феврале 2018 года Верховный суд РК начал рассмотрение последнего иска такого рода, поданного 71 человеком, который был арестован и отбывал тюремные сроки за нарушение Постановления № 9, и их наследниками.
И вот 30 августа 2022 г. Верховный суд РК постановил, что государство обязано выплатить компенсацию жертвам Постановления № 9, так как действия государства были «незаконными из-за отсутствия объективной законности со стороны государственных должностных лиц, обеспечивающих исполнение указа. …Таким образом, ответственность государства за компенсацию может быть признана за ущерб, понесенный отдельными гражданами, которые подверглись принудительному расследованию или были осуждены и отбыли тюремное заключение».
Конечно, рассмотрение этого дела началось при Муне, и нынешний состав Верховного суда во многом состоит из назначенцев этого времени. Так, это последнее решение уходящего в отставку верховного судьи Ким Чже Хёна чей срок полномочий подошел к концу 4 сентября.
Тем не менее, очень важно и приятно, что при формально консервативном правительстве временам диктатуры дают юридическую оценку и нынешнее правительство в это не вмешивается. Даже консервативные газеты, критиковавшие Юн Сок Ёля справа, обошли это стороной и дали скорее благожелательный комментарий.
Более того, это не единственный случай. Не так давно верховный суд признал факт преступлений и начал новое расследование по поводу т.н. «братского дома», в который во времена военной диктатуры сбрасывали бездомных и беспризорников. Этим частным заведением руководила очень специфическая протестантская секта, от чего нравы там больше напоминали концлагерь, а убийства и изнасилования подростков были поставлены на поток.
Одновременно идёт юридическое признание военных преступлений РК во время вьетнамской войны. Через Вьетнам прошло много офицеров, в том числе – Чон Ду Хван. Вьетнам воспринимался как продолжение войны с коммунизмом, при том, что южнокорейский войска использовались в основном в антипартизанской деятельности. Итог – 4 или 5 аналогов Сонгми, которые не попали в публичное поле и о которых даже в современной РК говорить не принято.
Ключом к разгадке этой ситуации будет понимание того, что современные южнокорейские консерваторы не являются сторонниками военной диктатуры, даже если они защищают Пак Кын Хе (дочь Пак Чон Хи). Дело в том, что после падения Пятой республики президентом стал соратник Чон Ду Хвана — Но Тхэ У. Его партия находилась в парламентском меньшинстве, но из-за того, что два кандидата от оппозиции (Ким Ён Сам и Ким Дэ Джун) не смогли договориться на выборах и пошли каждый сам за себя, он смог победить. В 1990 г., чтобы укрепить свои позиции, Но Тхэ У объединился с Ким Ён Самом и получил большинство, но по условиям сделки Ким Ён Сам становился новым президентом от партии власти. За свой срок он выбил из политики военных и тех, кто их поддерживал, и именно при нём Чон Ду Хван и Но Тхэ У получили тюремные сроки. Большинство лидеров консерваторов в этом смысле вышли «из шинели» Ким Ён Сама, не имея прямого отношения к политиканам правящих партий времён Ли Сын Мана и Пак Чон Хи.
А Юн Сок Ёль – тем более, не консерватор, принимавший участие в молодости в протестах против Чон Ду Хвана. Когда на студенческом суде Юн приговорил Чона к пожизненному заключению, он прятался в провинции у своего друга Квон Сон Дона, который является главой парламентской фракции консерваторов. Неудивительно, что такое правительство не пытается переломить тренд на борьбу с наследием диктатуры там, где речь идёт не о выдуманных, а о реальных преступлениях.
