Старший научный сотрудник Центра мировой политики и стратегического анализа ИКСА РАН Екатерина Заклязьминская в авторской колонке для «Известий» рассказала об истинных причинах борьбы Запада и Китая в ЮКМ.

Южно-Китайское море — давно объект притязаний почти всех участников мирового сообщества. США и их союзники в Азиатско-Тихоокеанском регионе постоянно проводят учения, которые вызывают раздражение у Китая. Меньше месяца назад в акватории прошли маневры Balikatan 2024, в которых приняло участие более 16 тыс. американских и филиппинских военнослужащих. Цель у таких действий одна — экстраполировать силу в регионе в ответ на освоение моря со стороны Пекина.

Причем конкуренция в этом регионе формировалась годами. Еще в 2013 году Китай приступил к созданию «Великой песчаной стены» в Южно-Китайском море. За это время создана целая «заслонка», представляющая собой серию искусственных насыпных участков суши неподалеку от спорных Парасельских островов (в китайском варианте — Сиша) и архипелага Спратли (Наньша).

Новые участки суши из песка и бетона могут выдерживать целые здания и людей в них и пригодны для размещения военной инфраструктуры — зенитных комплексов, противоракетных установок и даже полноценных взлетно-посадочных полос. Но и комплекс этих сооружений — вряд ли отправная точка споров за влияние на территории.

Конфликтность в Южно-Китайском море стала нарастать еще до основания Китайской Народной Республики в 1930-е. Изначально на острова претендовала Франция и даже включила их в территорию Французского Индокитая. С 1939 по 1951 год на спорные архипелаги заявила свои притязания Япония. В дальнейшем за них боролись власти Китая. Руководители Гоминьдана, а потом и Коммунистическая партия полагали, что все спорные острова по «историческому праву» являются китайскими. В настоящий момент в конфликт втянуты шесть сторон: Китай, Вьетнам, Филиппины, Бруней, Малайзия и Тайвань.

Споры вплоть до сегодняшнего дня не утихают. Все шесть сторон конфликта имеют собственное мнение на принадлежность островов. В 2016 году суд в Гааге постановил, что притязания Китая на архипелаг Спратли и Парасельские острова не имеют под собой законных оснований. Пекин считает это решение необоснованным. В целом ситуация не получила дальнейшего движения: трибунал не принял никакого окончательного решения о демилитаризации морских границ и принадлежности островов, поэтому конфликт продолжает регулярно воспламеняться.

Интересы Китая в Южно-Китайском море в современности определяются двумя основными факторами: географическим положением и ресурсами.

Коллективный Запад стремится представить КНР агрессором, помышляющим занять как можно больше территорий в Южно-Китайском море. Но реальная ситуация намного сложнее. Пекин в первую очередь нацелен на поддержание собственной безопасности в крайне враждебной среде.

Через Южно-Китайское море проходит примерно треть всех грузов, транспортируемых морским путем. В стоимостном отношении — это более $3 трлн ежегодно. КНР — лидер мировой экспортной торговли, и значительная часть грузов страны (более 60% в стоимостном выражении) также идет через море.

Многие китайские контейнеровозы на пути на Запад преодолевают Южно-Китайское море. Разумеется, Пекин стремится обезопасить свою внешнюю торговлю, которая на протяжении всего периода китайских реформ была основным драйвером роста экономики страны. Сейчас времена стремительно меняются, растет внешняя конфликтность, но Пекин не намерен сворачивать «курс на открытость», о чем регулярно напоминает лидер страны Си Цзиньпин. КНР нацелена не только на рост экспорта, но и на увеличение импорта товаров из других стран. Но всё это будет возможно только при наличии безопасных логистических маршрутов.

Еще одной угрозой в Южно-Китайском море видится создание Соединенными Штатами прообраза «азиатского НАТО». Вашингтон методично организовывает азиатских союзников в различные блоковые структуры вокруг Китая с целью «взять страну в окружение» и под свой контроль. Связка военных альянсов AUKUS – QUAD, впрочем как и индотихоокеанские стратегии Вашингтона, нацелена на комплексное сдерживание Китая. Пекин не может безучастно наблюдать, когда вокруг него «строят стены» и «роют окопы». Этими факторами определяется рост военной экспансии Китая в ЮКМ.

Еще одним значимым стимулом, связанным с энергетической независимостью, стала необходимость обезопасить поставки нефти в КНР, которые преимущественно идут тем же морским путем через Южно-Китайское море. Китай увидел, какие инструменты Запад готов использовать для дестабилизации своих конкурентов на примере России, поэтому не остается никаких сомнений, что в случае дальнейшей эскалации отношений с США страну с легкостью могут отрезать от поставок критически необходимых для роста и развития экономики энергоресурсов с Ближнего Востока. Пекин осуществляет плавную диверсификацию поставщиков в пользу неподконтрольных Вашингтону акторов.

Китай лишь на 50% обеспечивает внутренние потребности в природном газе и менее чем на 25% — в нефти. Отказаться от импорта энергоресурсов в ближайшей перспективе КНР не может, однако страна заинтересована в создании максимально безопасных логистических цепочек для транспортировки нефти с Ближнего Востока.

Еще одним направлением снижения напряженности стало наращивание внутренней добычи и разведка новых месторождений. Заинтересованность КНР определяется оценкой запасов углеводородов на шельфе Южно-Китайского моря. Запасы газа оцениваются не менее чем в 58 трлн куб. м, нефти — в 29 млрд т. Потребность Китая в этих энергоресурсах — примерно 300 млрд куб. м природного газа и более 720 млн т нефти в год. Из них более 150 млрд куб. м природного газа и более 550 млн т нефти импортируется.

В 2023 году Россия стала крупнейшим поставщиком нефти в Китай, обогнав прежних лидеров из числа арабских стран. РФ экспортировала более 100 млн т сырой нефти, из Саудовской Аравии поступило примерно 86 млн т, из Ирака — 59 млн т, из Малайзии — 55 млн т, из ОАЭ — 42 млн т, из Омана — еще 39 млн т.

В условиях существенной внешней зависимости Китай вынужден разрабатывать новые месторождения и искать новые безопасные пути для транспортировки нефти. В конце 2022 года была введена в эксплуатацию крупнейшая в Азии нефтегазодобывающая платформа. Установка на 95% локализована и открывает для КНР новые возможности для добычи нефти и газа в сложных условиях. Пока установка функционирует неподалеку от берегов Китая — в дельте Жемчужной реки, но Пекин определенно нацелен на продвижение вглубь Южно-Китайского моря.

Создание безопасной инфраструктуры для доставки нефти — приоритет властей КНР. Это и расширение энергетического сотрудничества со странами-соседями (в первую очередь с Россией), и увеличение собственной добычи и разработки нефтяных месторождений.

Читайте статью на сайте «Известий».

Оперативно узнавать новости Института можно в официальном телеграм-канале.

Фото: Erwin Jacob V. Miciano/U.S. Navy